Forbes: Уступки Запада – победа для Путина

Если вы враждебно настроены к США и вам не нравится идея западной гегемонии, основанной на гуманистических ценностях, выработанных в эпоху Просвещения, тогда июль был потрясающим месяцем.

Об этом пишет Эдриан Боненбергер в своей статье «Уступки Запада – победа для Путина», опубликованной на сайте издания Forbes.

От Украины до Ближнего Востока, мы видели, как США заключали важные сделки, которые были, в лучшем случае, неопределенными и, в худшем случае, прямо противоречили интересам страны. Ни одно государство не получило большей выгоды от этих предательств, чем Россия, чемпион среди всех людей, которых возмущает так называемый американский империализм. И ни один человек не был настолько слеп в отношении их сути, как президент США Барак Обама.

Наследие Обамы на Ближнем Востоке

Две недели назад, отчаянно нуждавшиеся в региональных союзниках против исламского государства (ИГИЛ) западные дипломаты, наконец, убедили Турцию вступить в борьбу. Первый шаг страны? Преследование своих курдских граждан. Это не должно было удивить никого (у Турции давняя этническая вендетта против курдов), но настоящими победителями, в конечном итоге, оказались ИГИЛ и Россия. Террористическая организация использует любую передышку, какую только сможет получить, в то время как Россия может извлечь выгоду из насилия, расправляясь с религиозными и этническими меньшинствами в регионе, и заявляя о стабильности.

Также на Ближнем Востоке в прошлом месяце, произошло кульминационное событие в карьере президента Обамы: Иранское соглашение. Разумеется, нельзя отрицать, что Иран станет частью наследия Обамы, но оно не будет таким, как многие говорят.

Будут иранцы выполнять свою часть сделки или нет, но реальный ущерб уже был нанесен: Путин и его внешнеполитическая команда после договора оказались на позиции силы. Что бы ни случилось между Америкой и Ираном, россияне всегда рады большему влиянию в этом регионе.

У дипломатии есть свои пределы

Дипломатия – не самоцель. Хотя она всегда предпочтительнее вооруженного конфликта, но она работает только тогда, когда обе стороны ведут переговоры по доброй воле. Часть проблемы с возглавляемой США дипломатией сегодня в том, что доверие к Америке было подорвано в течение последних 20 лет лицемерными, противоречивыми и часто корыстными действиями. Европа насчитывала столетия злонамеренности, делая то же самое, прежде чем на передний план вышла Америка. В идеальном мире, Америка и Европа могли бы исправить свои прошлые проступки десятилетием или двумя честного, простого ведения. К сожалению, у них больше нет возможности так поступать.

Европа и Америка могут поблагодарить Путина за это – или себя, за то, что позволили российскому президенту перехитрить их на каждом шагу. Накапливать сенсационные дипломатические победы над президентом Обамой стало целью Путина. Он сделал это в Сирии в 2013 году с химическим оружием; он сделал это с Иранским соглашением; и если у него будет возможность что-то сделать в Турции, он, вероятно, ею воспользуется.

Эти победы важны: Они подпитывают популистский анти-американизм в регионе и хорошо подходят к образу Путина, который продвигает его пропагандистская машина. Они также делают возможными моральные победы в местах, где Россия слишком слаба, чтобы в противном случае добиться паритета, не говоря уже о превосходстве.

Но именно послание Путина дома является наиболее важным, независимо от того, чего достигла Россия за рубежом. Последствия этого сильного контроля в ​​настоящее время разворачиваются в Украине – что приводит нас к третьей (и самой большой) катастрофе в международных отношениях США в июле этого года.

Путин успешно манипулировал западными лидерами

Недавно Запад оказывал давление на Украину с требованием, чтобы она выполнила свою часть Минского соглашения и вывела войска из стратегической ключевой местности к востоку от Мариуполя, третьего самого прибыльного города проевропейской Украины и места важной производственной инфраструктуры. Она также должна объявить сепаратистские территории полуавтономными на три года, прокладывая путь для аннексии, продолжающейся войны или чего-то похуже. Это территории, которые Россия финансировала, вооружала и воевала, чтобы защитить, с помощью российских солдат с российскими танками и российской артиллерией. Путину не нужно было ничего, кроме установления там постоянного военного присутствия.

Поддерживаемые Россией сепаратисты нарушили условия соглашения о прекращении огня в Минске, прежде чем высохли чернила, и в значительной степени использовали эти перемирия в качестве возможности для восстановления сил перед атакой на Украину в уязвимых районах. Стремясь получить поддержку Путина с Иранским соглашением и пытаясь казаться жестким в вопросе распространения ядерного оружия, президент Обама вел себя примирительно по отношению к Путину, но лишь в рамках арены, где ядерная война является наиболее вероятной.

У России есть ядерное оружие – которого достаточно, чтобы уничтожить все живое на планете несколько раз – и если Путину разрешить продолжать свои безрассудные и непредсказуемые приключения рядом с союзниками НАТО, то вероятность катастрофы не просто высокая, она апокалиптическая. Тем не менее, средства массовой информации и политики, которые поддерживают Обаму, скорее будут трубить всюду об Иранском соглашении или атаке дронов в Йемене, чем сделают нелегкий выбор в пользу поддержки европейской страны, которая пострадала от вторжения – или будут противостоять реальному и активному врагу.

Все это играет непосредственно на руку Путину

Америка и Европа делают выбор, который придает сил Путину и его России. Вместо того, чтобы изолировать Путина, когда он действует, как деспот 19 века, сосредоточенный на территориальной экспансии (вместо экономического или культурного роста – пути к власти, который в настоящее время выбирают в наиболее развитых странах), июльские события сигнализируют о том, что администрация Обамы считает действия Путина совершенно нормальными. Если мир окажется в другом более масштабном конфликте – с участием первых стран мира с ядерным оружием – ничье наследие не будет иметь особого значения. Просто никого не останется, чтобы оценить его великолепие.