Полгода донбасской войны

С тех пор как 22 сентября 1943 г. войска фельдмаршала Манштейна были выбиты из Донбасса, на протяжении жизни трех поколений существовал всеобщий образ края как такого региона, откуда три года скачи — ни до какого государства не доскачешь. Глубоко советский край, избавленный, в том числе и своей географией, от каких бы то ни было военных угроз. Уж никак не беспокойное дальнее пограничье. Даже распад СССР в 1991 г, в результате которого Донбасс стал именно пограничьем, не изменил ощущения этого региона, как глубоко мирного. Ведь и русско-украинская граница долгие годы была довольно условной, а взаимоотношения Донбасса с шумным Киевом, где периодически происходили политические оперетки, определялось спокойной формулой "нас не тронешь — мы не тронем".

Так и прожили двадцать лет лишним в независимой Украине, и многим по привычке казалось, что так будет всегда. Антитеррористическая операция (АТО), начатая 15 апреля 2014 г. тогдашним и. о. президента Украины А. В. Турчиновым, разрушила образ мирного Донбасса навсегда. По крайней мере, на несколько поколений вперед.

В доселе мирном крае, а Донбасс — это никак не воинственный Кавказ, не бранный Восток, где конфликты никогда в полной мере не затихали и порой прорывались наружу даже несмотря на всю советскую заморозку, началась война с использованием авиации, танков и тяжелой артиллерии.

То есть война во всем своем ужасе и ожесточении, принесшая многочисленные жертвы не только воюющим армиям, но и сугубо мирному населению, ибо Киев решил воевать тотально, не обинуясь законами и обычаями войны, прописанными в международных конвенциях. Директивы германского военного командования, изданные в 1941 г.: "На Востоке жестокость является благом на будущее. Командиры должны пойти на жертвы и преодолеть свои колебания" и "Никакие действия служащих вермахта (pesp.: вооруженных сил Украины) или же действующих с ними лиц, в случае произведения гражданскими лицами враждебных действий по отношению к нимне подлежат пресечению и не могут рассматриваться как проступки или военные преступления", — послужили руководством для героев Украины летом 2014 г.

Первый этап войны, происходивший с начала апреля по начало июня, еще при и. о. президента Турчинове казался непривычным наблюдателям весьма жестоким. Однако с началом второго этапа, с начала июня по конец августа, пришедшийся уже на главнокомандование президента П. А. Порошенко, и. о. Турчинов мог показаться едва ли не гуманистом.

Массированная мобилизация, безоглядное использование тяжелой артиллерии и средств залпового огня, бьющих по площадям, разрушение гражданской инфраструктуры населенных пунктов Донбасса, включая и большие города, — все это настало при командовании Порошенко.

Скорее всего, украинским президентом при принятии решения вести войну во всем ее ужасе могли двигать два соображения. Во-первых, история подавления мятежей центральной властью (а операция в Донбассе никакая не антитеррористическая по причине отсутствия террористов, но именно карательная, имеющая целью подавить сепаратистский мятеж) свидетельствует о том, что мятеж очень даже может кончиться удачей, если центральная власть медлительна и нерешительна. Пользуясь ее промедлением, мятежники учреждают свое протогосударство, которое со временем весьма часто делается просто государством.

Британская корона в XVIII веке промедлила, или у нее не хватило ресурсов, и из мятежных американских колоний, которые с точки зрения Сент-Джеймсского двора были таким Лугандоном, что пробы негде ставить, явились Соединенные Штаты, держава весьма респектабельная. Порошенко не хотел повторять ошибку Георга III, и понимал, что стремительность в подавлении решает все.

Во-вторых, только что избранный президент, будь он даже в сердце своем самым рьяным миротворцем и гуманистом, не мог сразу начать свое служение с мирных переговоров. Возможно, Порошенко понимал, что Донбасс все равно потерян, но украинское общество и в особенности украинский политикум в начале лета не был готов это признать.

Этот политикум и сейчас-то подвигается к такой мысли с большим скрипом. А поскольку в революционную эпоху, которая на Украине далеко не закончилась, власть легко как приобрети, так и потерять (и как бы не с головой, не исключена и такая опция), то простейший инстинкт самосохранения велел Порошенко первым делом продемонстрировать всю свою решимость, чтобы потом иметь возможность сказать: "Я сделал все, что мог". Конечно, это обошлось в тысячи убитых и искалеченных украинских бойцов и в тысячи убитых и искалеченных мятежников, но когда речь идет о сохранении власти, с потерями мало считаются. Особенно с потерями среди жителей Донбасса.

И только после того, как Порошенко перемолотил существенную часть вооруженных людей, способных драться на Донбассе, а зима и холода все приближались, в способности же вести зимнюю кампанию вооруженные силы Украины никто и не подозревает, в конце августа — начале сентября начался третий этап АТО, называемый "худой мир". Не весь Донбасс, но половина его были признаны de facto отложившейся.

Цену за независимость жители Донбасса заплатили очень высокую, причем не факт, что эти жертвы последние. Мир очень худой, и кровопролитие может опять возобновиться. Но главный итог полугода АТО — мятеж кончился удачей. Как всегда, это радость со слезами на глазах, но хоть какая-то.

Максим Соколов