Протест делает человека гражданином

Одна из моих любимых сцен в «Книге джунглей» — это столкновение волчицы Ракши с Шерханом. Малыш Маугли, который едва научился ходить, прячется в волчьем логове. Шерхан требует, чтобы его отдали.

Тигр засовывает свою огромную голову в логово и яростно ревет:

«Это говорю я, Шерхан!»

Ракша поднимается перед ним.

«А отвечаю я, Ракша», — шипит она с горящими глазами.

Шерхан вдвое больше и тяжелее волчицы. Но он отступает, потому что не ожидал, что она встанет у него на пути.
Ракша воплощает протест — единственно верный образ действий в определенных ситуациях, независимо от того, есть ли шансы на удачу.

После выборов в Госдуму я спорила со многими русскими друзьями, которые не пошли голосовать. Это ничего не изменит, говорили они, зачем участвовать в этом цирке? При этом им было прекрасно известно, что каждый пустой избирательный бюллетень будет использован кем-то другим, чтобы накрутить результаты правящей партии «Единая Россия».

Разумеется, «Единая Россия» выиграла бы, даже если бы мои друзья пошли и проголосовали. Протест не всегда дает результаты. Но смысл и не в этом, а в том, что именно протест делает человека гражданином. Даже в самых странных и отвратительных ситуациях протест может привести к такому повороту событий, которого никто не ждал.

Прошлой весной в Панарском лесу под Вильнюсом археологи обнаружили туннель, который, как выяснилось, прорыли заключенные-евреи в 1944 году. Нацисты заставляли их выкапывать тела из массовых захоронений и сжигать, после чего их самых казнили.

Приговоренные к смерти мужчины выкопали 34-метровый туннель ложками. Они никогда бы не начали это безумное дело с призрачными шансами на успех, если бы не ощущали внутреннего протеста.

Нацисты узнали о побеге, и всего одиннадцати мужчинам удалось выбраться на свободу. Но одиннадцать жизней — это одиннадцать жизней.

Так что я говорю о глубинном чувстве протеста, понимании, что существует правильное и неправильное, истина и ложь даже при том, что каждая ситуация зависит от своих собственных обстоятельств.

Такое противостояние, прежде всего, нужно, чтобы не стать циником. Цинизм — опаснейшая болезнь. Он заковывает человека в фальшивую броню рассудочности: я слишком умен, чтобы меня что-то могло задеть. Человек становится скучнейшим собеседником, поскольку ему все известно заранее.

Такие люди уверены, что противостояние высшей власти не имеет смысла, и поэтому их не заботит, что делает власть.

У цинизма короткие руки, сказал мне однажды в интервью русский писатель Виктор Ерофеев. И я часто об этом размышляла.

В нашем гогочущем, орущем, требующем доказательств мире протест нужен более, чем когда-либо прежде. Протест против снисходительных истин, бессодержательных штампов, сарказма ради сарказма. Протест против неумеренной и совершенно непостижимой фиксации на себе.

Несколько лет назад на одном семинаре я встречалась с лидером российской оппозиции Григорием Явлинским. В самолете обратно в Москву наши места оказались рядом. И он рассказал, почему после многих лет в оппозиции продолжает выдвигать свою кандидатуру на выборах, хотя его партии «Яблоко» никогда не удавалось участвовать в дебатах наравне с остальными, а отданные за нее голоса всегда оказывались украдены.

«Все говорили, что в России ничего не изменить. Но после фальсификации результатов выборов в 2011 году тысячи молодых людей стали наблюдателями. На следующих выборах мы уже могли отправлять их на избирательные участки, потому что получили право на наблюдательские места. И это право досталось нам лишь потому, что мы уже участвовали в выборах и были зарегистрированной партией».

На выборах президента 2012 года победил Путин. Он разогнал все демонстрации недовольных.

Смысл не в том, что Явлинский в любом бы случае проиграл. Смысл в том, что протест иной раз дает удивительные результаты.

Вот почему он всегда оправдан.