Политика безопасности ЕС: возможен ли компромисс между Парижем и Берлином

Под давлением Германии политика Франции в отношениях с Москвой отошла от традиционно пророссийского курса.

Это мнение, озвученное известным историком, одной из немногих предсказателей, предвидевших в 1980-е годы распад Советского Союза, Элен Каррер д'Анкосс, прозвучало еще тогда, когда министром иностранных дел ФРГ был Зигмар Габриэль.

Тогда такая оценка звучало немного странно – Габриэль, сохраняя верность линии своего предшественника Франка-Вальтера Штайнмайера, не желал обрывать связи с Россией и, в частности, поддержал проект строительства газопровода "Северный поток – 2".

Со вступлением Хайко Мааса в должность министра иностранных дел эта социал-демократическая традиция оборвалась.

Стоит напомнить, что речь идет об очень давней традиции. Именно СДПГ стала той политической силой, которая после Второй мировой войны стремилась достичь взаимопонимания с Москвой. Эта политика была продолжена и при правлении последующих социал-демократических канцлеров Хельмута Шмидта и – особенно - Герхарда Шредера.

В то же время Йошка Фишер, министр иностранных дел от партии зеленых, равно как и преемница Шредера Ангела Меркель, напротив, придерживался более сильной ориентации на США. Но в период больших коалиций с 2005 по 2009 и с 2013 по 2018 год министры иностранных дел того времени Штайнмайер и Габриэль позаботились о том, чтобы не допустить полного разрыва с Москвой.

И вот этому сдерживающему элементу в политике Германии по отношению к России угрожает гибель. Сразу же после своего вступления в должность Маас столь критически отозвался о политике Москвы, что внес смятение даже в ряды членов правления СДПГ.

Теперь взамен этого он ратует за "новую восточную политику", которая в отличие от проявленного до настоящего момента понимания должна стать менее ориентированной на Россию и сосредоточенной на странах Центральной и Восточной Европы.

В частности, важным фактором в евроазиатской архитектонике безопасности является Польша, которую долгое время всерьез не принимали в расчет. В этом контексте предстоит снова оживить "Веймарский треугольник", то есть структуру, у колыбели которой в 1991 году стояли Германия, Франция и Польша и которая по состоянию на сегодняшний день спит непробудным сном.

Однако тут в игру вступает Франция.

Различие подходов Парижа и Берлина во многом поясняется их геополитическим положением: если после развала Восточного блока Германия оказалась в центре Европы, Франция отодвинулась на ее юго-западный фланг.

Иными словами, Париж смотрит скорее в сторону Юга, а Берлин – Востока.

Следовательно, с точки зрения Парижа наибольшая опасность угрожает Европе не с Востока, а с Юга, где происходят распад стран, гражданские войны, террор исламистов и наблюдается массовый поток беженцев.

Это объясняется и исторически сложившимися связями Франции со своими бывшими колониями в Северной и Тропической Африке, а также по-прежнему довольно высоким уровнем экономической заинтересованности. В последнее время к этому следует прибавить и темы миграции, терроризма, а также наркоторговли.

Поэтому Париж в ответ на свою поддержку немецкой "восточной политики" требует более активных усилий со стороны Берлина прежде всего в Африке. Благодаря участию операции бундесвера в Мали федеральному канцлеру Ангеле Меркель удалось в определенной степени пойти навстречу этим пожеланиям.

С момента всплеска миграции в 2015 году эта тема в плане безопасности стала приоритетной и для Берлина.

Все же остаются разногласия в интересах в связи с различным геополитическим положением обеих стран.

Это усугубляется и различиями в политической культуре, которые особенно заметны в оборонной политике: "История Германии и культура принятия стратегических решений не позволяют прибегать к таким же формам военного вмешательства и военных активностей, как во Франции", говорится в одной из публикаций "Германского фонда Маршалла".

Особенно отчетливо эти расхождения дают о себе знать на уровне совместной политики ЕС в сфере безопасности и постоянного структурированного сотрудничества (Pesco). В то время как, по мнению "Германского фонда Маршалла", Париж в вопросе Pesco исповедует довольно амбициозный подход, предусматривающий привлечение немногих готовых к сотрудничеству субъектов, Берлин ратует за "инклюзивный" подход с максимальным количеством участников, и ему удалось настоять на своем.

С учетом 25 стран заметного прогресса вряд ли удастся достичь.

Таким образом, бедственное положение европейской политики в области обороны пока что сохранится.

К этому следует добавить ослабление внутриполитических позиций Макрона и Меркель.

Но так как очагов кризисов не становится меньше, политическим элитам в Берлине и Париже – а также Варшаве! – следовало бы обратить свой взор на целостный подход: Европе в целом угрожает опасность как с Юга, так и с Востока вне зависимости от геополитической привязки в каждом отдельном случае.