Дело против сахара

Будучи мощным токсином, меняющим гормоны и процесс обмена веществ, сахар создает все условия для эпидемии ожирения и диабета

«Практически нулевые». Такова справедливая оценка возможностей здравоохранения по успешному обузданию в обозримом будущем эпидемии ожирения и диабета. По крайней мере, так оценивает его шансы генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Маргарет Чен (Margaret Chan) — а она знает, о чем говорит. О практически нулевых шансах здравоохранения Чен рассказала на ежегодном заседании Национальной медицинской академии, состоявшемся в октябре. То есть, у нее и у ее коллег во всем мире нет никакой возможности предотвратить ухудшение и без того отвратительной ситуации. Чен назвала эту эпидемию «медленной катастрофой», и это говорит о том, насколько все плохо. Взрывной рост ожирения среди населения, ведущий к росту заболеваемости диабетом, откровенно говоря, не поддается воображению. Это болезнь, вызывающая слепоту, почечную недостаточность, сердечно-сосудистые заболевания, ампутацию конечностей и преждевременную смерть. Если судить по больничным записям из историй болезни пациентов, то в середине XIX века эта болезнь практически не существовала. А сейчас ею болен каждый одиннадцатый американец. А в некоторых странах каждый второй взрослый страдает от диабета.

В условиях такой кризисной ситуации со здоровьем сам собой напрашивается вопрос: почему? В любой неудаче здравоохранения можно найти множество причин, но такой масштаб неудач и провалов просто беспрецедентен. Самое простое объяснение заключается в том, что мы боремся не с тем возбудителем болезни, что наши представления об этиологии ожирения и диабета почему-то неверны, а это чревато трагедией.

У исследователей в более конкретных областях знаний есть название для таких ситуаций: патологическая наука. Определение науке в 1953 году дал нобелевский лауреат Ирвинг Ленгмюр (Irving Langmuir), который назвал ее «наукой вещей, которые не такие». Там, где экспериментальные исследования недоступно дороги или невозможны, ошибочные допущения, неверные представления и патологическая наука могут существовать неопределенно долго. Вполне возможно, хотя и прискорбно, что именно так обстоят дела с эпидемией ожирения и диабета. Может быть, мы просто неверно представляем себе реальную связь между диетой, образом жизни и сопутствующими заболеваниями, такими, как ожирение и диабет? Как писал в 1621 году оксфордский ученый Роберт Бертон (Robert Burton) в своей «Анатомии меланхолии», в тех случаях, когда лекарства «несовершенны, слабы и бессмысленны», вполне возможно, что «причины недуга неверно поняты».

История исследований ожирения и питания говорит о том, что именно так и случилось. В период между двумя мировыми войнами немецкие и австрийские исследователи пришли к выводу, что обыкновенное ожирение явно вызвано гормональными расстройствами. С начала 1960-х годов другие исследователи выявили связь между такими гормональными расстройствами и сахаром в нашем рационе. Но во время войны немецко-австрийское направление научной мысли исчезло, и представление о сахаре как о главном виновнике не нашло подкрепления. Об этом весьма пренебрежительно отзывались специалисты по питанию, которые к 1970-м годам зациклились на жирах, назвав их основной причиной хронических заболеваний. Теперь, когда началась настоящая эпидемия, а новые исследования дают весьма убедительные доводы и доказательства, пора пересмотреть наши причинно-следственные взгляды на ожирение и диабет, и подумать о том, не играет ли здесь свою роковую роль сахар.

Когда ученые и специалисты из сферы здравоохранения обсуждают сегодня вопрос о том, почему им не удается остановить приливную волну ожирения и диабета, они объясняют это «многофакторностью и сложностью данных заболеваний», подразумевая под этим, что их неудачи вполне понятны. Но это затмевает реальность, которая состоит в том, что рецепты по профилактике и лечению этих двух недугов почти полностью зависят от двух простых причинно-следственных концепций, причем вполне возможно, что ни та, ни другая не являются верными.

В соответствии с первой концепцией, ожирение равноценно диабету второго типа (наиболее распространенная форма болезни, которую раньше считали «взрослым» недугом, пока он не начал появляться у детей). Поскольку ожирение и диабет второго типа у людей тесно связаны между собой, возникло предположение, что диабет вызывается ожирением, или по крайней мере, накоплением излишнего жира. В соответствии с такой логикой, какова бы ни была причина ожирения, она в конечном счете также становится причиной диабета.
Вторая концепция — попытка объяснить «основополагающую причину» самого ожирения энергетическим дисбалансом между потребляемыми калориями с одной стороны, и расходуемыми калориями с другой.

Такой подход, которого придерживается ВОЗ и фактически все остальные медицинские авторитеты, это парадигма в истинно куновском смысле этого слова. Ученые и авторитетные специалисты из сферы здравоохранения называют ожирение расстройством энергетического баланса. Такая концепция лежит в основе практически всех аспектов исследований ожирения, от профилактики до лечения, а в связи с этим и диабета. Как таковая, она формирует направление наших мыслей о том, какую роль играет главный подозреваемый, рафинированный, или добавленный сахар, а также конкретно сахароза (столовый сахар) и кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы.

ВОЗ и прочие организации из сферы здравоохранения недавно стали выдвигать доводы о том, что сахар и особенно сладкие напитки нужно облагать высоким налогом и регулировать их производство. Но делается это не из-за того, что сахар вызывает заболевания (такую причинно-следственную связь мы используем, говоря о том, что сигареты вызывают рак легких), а скорее в силу того, что сахар, по их мнению, это «лишние калории», которые мы потребляем. Согласно такой точке зрения, мы толстеем, потому что слишком много едим или слишком мало занимаемся физическими упражнениями. Решение проблемы в умеренном питании, в умеренном потреблении сахара и в увеличении физических нагрузок.

Система представлений об энергетическом балансе подразумевает, что еда влияет на жировую ткань в нашем теле только через калорийность или энергосодержание. То есть, через ту энергию, которую мы потребляем, но не расходуем, из-за чего она накапливается или окисляется. Это единственная переменная величина, имеющая значение. Это следствие фразы «калория есть калория», которая в 1960-х годах стала настоящим заклинанием для исследователей питания и ожирения. Ее произносили всякий раз, когда надо было подтвердить догму о том, что для понимания и лечения ожирения у человека учитывать надо исключительно калории.

Такая логика превратилась в источник жизненной силы для сахарной промышленности. Если сахар уникально токсичен, обладая неким особым свойством, которое заставляет нас накапливать жир или становиться диабетиками, то органам здравоохранения надо регулировать его производство и потребление. Но если сахар просто увеличивает число калорий в нашем рационе, как и любая другая еда, значит, это доброкачественный продукт. Когда сахарная промышленность в 1956 году пошла в рекламное наступление в масштабах всей страны, дабы опровергнуть сообщения о том, что сахар «полнит», она сделала это вроде бы на солидном научном основании, согласно которому сахар не уменьшает вес, но и не увеличивает его. Именно так гласили рекламные объявления. «Такого нет. Любая пища дает калории, и между калориями от сахара, мяса, грейпфрута и мороженого нет никакой разницы».

И даже спустя 60 лет, когда The New York Times в 2015 году написала, что ученые действовали по указке Coca-Cola, беря у компании деньги на финансирование некоммерческой организации Global Energy Balance Network и «снимая вину за ожирение с плохой диеты», на защиту сахара была поставлена все та же логика. Если вы считаете, что причина ожирения в избытке калорий, то в этом случае решение проблемы не в отказе от Кока-Колы, а в ее умеренном потреблении (как и любого другого продукта) либо в сжигании калорий посредством физический упражнений. Для сахарной промышленности и для поставщиков сладкой еды и напитков (таких как Coca-Cola) этой удивительно стойкая и многолетняя концепция, объясняющая, почему кто-то из нас толстеет (или рождается жирным), а кто-то нет. Оказывается, это дар свыше, который получают не все.Следовательно, этот очень важный на сегодня вопрос можно поставить по-иному: соответствует ли действительности гипотеза об энергетическом дисбалансе как об источнике ожирения? Верный ли это подход к пониманию данного недуга? Более ста лет существует конкурирующая с таким подходом гипотеза. Согласно ей, ожирение вызвано не нарушением энергетического баланса, а излишками жира, накапливающегося в теле. Поэтому совершенно ясно, что это гормональное расстройство и нарушение обмена веществ, являющееся результатом дисфункции желез внутренней секреции. Об этом в 1930-е годы говорил и писал Эжен Дюбуа (Eugene Du Bois), являвшийся в то время ведущим в США авторитетом по обмену веществ. Согласно такой логике, наша еда влияет на отложение жира не из-за содержащихся в ней калорий, а по причине содержащихся там основных питательных веществ, какими являются белки, жиры и углеводы. Такая система воззрений показывает, как организмы (в частности, человеческий) тщательно «разделяют» потребляемые ими энергосодержащие питательные вещества, решая, израсходовать их на выработку энергии, сохранить про запас или использовать на восстановление тканей и органов. Она предполагает, что нарушения в работе этой прекрасно настроенной саморегулирующейся гомеостатической системы (которая сбалансирована биологически) являются необходимым элементом, объясняющим, почему калорийный жир откладывается про запас, и почему возникает сопутствующий ожирению диабет.

Данная альтернативная гипотеза подразумевает, что сахар оказывает уникальное воздействие на человеческий организм, приводя напрямую к диабету и ожирению, причем независимо от количества потребляемых калорий. Если думать таким образом, получается, что рафинированный сахар действительно токсичен, хотя токсичность дает о себе знать через годы и десятилетия. Мы толстеем и заболеваем диабетом не из-за того, что едим слишком много сахара, хотя в терминах «чрезмерное потребление» и «переедание» таится тавтология, а потому что сахар обладает уникальными физиологическими, метаболическими и гормональными свойствами, которые напрямую вызывают такие нарушения. Если все это соответствует действительности, то мысль об ожирении как о нарушении энергетического баланса столь же бессмысленна, как и заявление о том, что бедность — проблема денежного баланса (вызванная, конечно же, тем, что мы слишком мало зарабатываем или слишком много тратим, либо и то, и другое). Представляя ожирение в качестве проблемы, вызванной чрезмерным потреблением и отсутствием физической активности, исследователи не только превратили в проблему поведения физиологический дефект, такой как чрезмерное накопление жира. Они допустили очень важную ошибку, которая разрасталась на протяжении десятилетий, и сегодня превратилась в идею огромного масштаба, которая слишком важна, чтобы ее опровергнуть.

Чтобы понять, как это произошло, мы должны обратиться к истории. Современная эпоха в диетологии началась в конце 1860-х годов, когда немецкие ученые стали использовать огромные на то время приборы под названием калориметры. Они позволили им измерять количество энергии, расходуемой подопытным человеком или животным в разных условиях питания и жизнедеятельности. Следующие полвека практически все исследования в области питания были направлены на изучение энергетического баланса (содержание энергии в продуктах и ее расходование теми, кто эти продукты потребляет), а также белков, витаминов, минеральных веществ и клетчатки, которые необходимы для здоровья и хорошего самочувствия. Это была производная от имевшихся на то время научных приборов, и с тех пор такой подход составляет основу научных знаний о питании.